99 франков

По правде сказать, фильм с красноречивым ценообразовательным названием «99 франков» изумляет, причем изумляет в основном не «картинкой», которая у Яна Кунена, режиссера мозгодробительного «Добермана» и психотропного «Блуберри», как всегда выверена до миллиметра и прогрессивна до последнего предсмертного крика моды. «99 франков» – экранизация бестселлера Фредерика Бегбедера – удивительны прежде всего своей идеологией, коя нисколько не вяжется с визуальным рядом. На протяжении целого фильма его авторы стараются донести прямым текстом до широких зрительских масс нехитрую идею о том, что рекламщики оболванивают население, втюхивая людям совершенно не нужный им товар, и что гламурный мир, который населяют миллиардеры-мизантропы, креативщики-кокаинисты и секс-бомбы с почасовым механизмом, – фикция, мыльный пузырь, так сказать. Да помилуйте, в наш постпросвещенный век все это понятно любому распоследнему ежу, а те ежи, что еще данную азбучную истину не усвоили, уж вряд ли вообще ее когда-нибудь усвоят. Кунен же и его команда преподносят мысль о тотальной лживости рекламы как некое открытие, долженствующее перевернуть окружающий мировой порядок то ли с ног на голову, то ли наоборот (камера постоянно выделывает такие виражи и пируэты, что точная пространственная локализация головы и ног здесь вряд ли возможна).

Сверх того, создатели «99 франков» совершают ошибку еще более непростительную, заставляя главного героя – рекламиста-отморозка, абсолютного циника, которому стальные зубы кокаиновой зависимости полностью обглодали кору головного мозга, – вдруг уверовать в простые и первичные ценности любви, отцовства, ответственности перед семьей и обществом и пр. И это при том, что Кунен выстраивает не фольклорно-провинциальный мирок игрушечного гламура, как, например, Кончаловский в «Глянце», рассерженно и завистливо заговоривший на смеси французского с нижегородским, да и та в итоге вышла ярославского разлива; нет, Кунен создает правдоподобную конструкцию, где ставшая наркотиком социальная ложь тотальна и, несмотря на весь саркастический гротеск, предельно серьезна. Даже религия встроена здесь лишь на уровне пародии (вроде «тайной вечери» рекламистов или «крестного вознесения» главного героя, не говоря уж о трех кокаиновых дорожках, насыпанных как три перевернутые шестерки)... и вдруг самый циничный и двинутый из персонажей, понюхав еще пахнущий мочой тест на беременность подружки, через какое-то время заболевает упомянутыми выше семейными ценностями, вынуждая режиссера даже пойти на двойной эндшпиль, раздвоив таким образом концовку на кровавую мескалиновую мультбойню и рекламную природную идиллию. Впрочем, Кунену стоило бы пойти еще дальше и поступить с копиями фильма так же, как Павел Крусанов поступил с тиражом своего романа «Бом-бом»: половину экземпляров снабдить одним финалом, а вторую половину – совершенно другим.

Надо заметить, фальшь всей ситуации усугубляется в «99 франках» еще и тем, что на простейшую критику рекламно-гламурного мира наслаивается несколько неожиданный «зеленый» антиглобализм, пронизанный вегетарианскими чаяниями, которые перемешиваются с неприятием транснациональных корпораций. Вживляя в шизоидный постмодернистский фарс документальные кадры о скотобойнях и прочий злободневный материал, авторы превращают фильм фактически в агитку, где пропагандистское содержание не вяжется с формой, которая и без того не вяжет лыка в психотическом угаре. Стоило, конечно, услаждать зрителя потоками юношеской спермы, изливающейся на собачье фото, чтобы в итоге с важным видом рассказать об исследованиях ООН, согласно которым 10 процентов от общей суммы, ежегодно расходуемой на рекламу (а это 500 миллиардов долларов), хватило бы на то, чтобы вдвое сократить голод на Земле. Ни то ни другое, поверьте, не стоит и выеденных 99 франков.