9

Представить себе совместное предприятие с участием Тима Бёртона и Тимура Бекмамбетова – все равно что вообразить, скажем, Анджелину Джоли в компании Тарапуньки и Штепселя. Однако ж нет, в рамках фантастического жанра подобное еще как возможно, и эти почти тезки оказались сопродюсерами новой готической кинофрески по сценарию Памелы Петтлер, чуть ранее занимавшейся «Домом-монстром» и «Трупом невесты». Шейн Эккер, дебютировавший «9» на большом экране, поставил фильм, собственно, на основе своей же одноименной 11-минутной короткометражки 2005 года, номинированной на «Оскар», только теперь апокалиптический сюжет с тряпично-механическими куклами развернулся по полной программе. Откуда тут растут ноги, догадаться несложно. Разумеется, «9» вдохновлены «Терминаторами», из которых взят сюжет с восстанием машин и истреблением человечества; последнему, правда, Эккер не оставляет ни единого шанса. Визуально, впрочем, картина ориентирована не только на «терминаторный» ландшафт, но и на сюрреалистический ужас «Сайлент-Хилл», инспирированный, в свою очередь, знаменитыми босховскими видениями. Видно, что Шейн Эккер перед созданием своего первенца «переварил» множество фильмов – от «Кошмара перед Рождеством» Генри Селика, «Звездных врат», спилберговской «Войны миров» и «Властелина Колец» до антиутопий «1984» и «V значит "вендетта"». Из последних картин перекочевала и риторика эпизодических человеческих персонажей: «завоевать мир», «новый, справедливый мировой порядок» и т. д.

Впрочем, Эккеру удалось не только вполне натурально соединить антиутопию и апокалипсис с трогательным подручным материалом, из которого сделаны куклы, со всеми этими молниями, катушками ниток и пр., но и выдержать атмосферу в готико-романтических тонах. До определенного момента действие происходит в готическом соборе, единственная кукла женского пола сражается, надев венецианскую маску, а сам сюжет оказывается в итоге плотно завязанным на средневековой алхимии. Сайлент-хилловский терминатор, высасывающий души из кукол, – это, скажу я вам без всякой иронии, сильное зрелище. Как и кукла под номером шесть, носящая костюм в тюремно-психиатрическую полосочку и рисующая примерно то же, что рисовали Станиславу Грофу его пациенты, под завязку напичканные ЛСД. Да как, кстати, и кукла под номером один, облаченная в епископскую мантию (образ, будто вышедший из «Соколицы» Ричарда Доннера).

В сущности, Шейн Эккер споткнулся на единственной вещи, которая в полный рост явила себя в финале. Вместо того чтобы завершить картину ударной эмоциональной сценой, Эккер пускается в сверхподробные объяснения происходящего, каковое на самом деле понятно уже и так, без всяких объяснений. Несмотря на постоянные уступки мелодраме и чересчур пунктирную проработку характеров, режиссеру «9» удавалось на протяжении фильма держать своего рода эстетический баланс, однако в финале помянутый баланс рушится в считанные секунды. Закончить готическую притчу эпилогом в духе Агаты Кристи, когда обстоятельно и неторопливо разъясняются причины, детали и смыслы, – это все равно что пойти вместе с Некрасовым в шестом часу вечера на Сенную площадь, дабы посмотреть, как порют кнутом молодую крестьянку, а в результате оказаться на церемонии открытия очередного супермаркета.